Анализируя современные средства массовой информации, можно заметить значительный рост интереса к вопросам идентичности и самоидентичности. Полноценное развитие в условиях нынешнего глобализирующегося мира невозможно без целенаправленной деятельности по сохранению исторической памяти и культурной идентичности народов и народностей, то есть, согласно словарному определению, «…без осознания личностью своей принадлежности к той или иной социально-личностной позиции в рамках её социальных ролей и эго-состояний». 

Слова о важности культурного наследия и необходимости его сохранения можно найти практически в каждом выступлении Президента нашей страны, посвящённом Крыму и Севастополю. В соответствии с Указами Президента и поручениями Председателя Правительства январе 2016 г. часть Севастополя стала Историческим поселением, а вскоре Гераклейский полуостров – «Достопримечательным местом Херсонес и крепости Чембало и Каламита».

Севастополь имеет свой сложившийся исторически устойчивый стиль и образ. Это яркий, светлый образ морского города; строгий, лаконичный стиль открытых пространств, характерный естественный ландшафт, подчёркиваемый ясным архитектурным ансамблем, пространство прямого и отражённого морем солнечного света, сдержанный цветовой фон. Образ узнаваемый, понятный, вызывающий чувство сопричастности и гордости за свой город.

В настоящее время этот образ теряется в многочисленных переделках и изменениях, локально присутствуя лишь в отдельных местах исторического центра и на периферии. Этот процесс опасен потерей городом самого себя – потерей идентификации, узнаваемости. Выхолащивание образа города понижает статус самих горожан, их уважение к себе и окружающему пространству. Без сохранения образа и стиля любой город обречён на вялотекущее существование, с «жителями – населением».

Думаю, не очень утомлю вас вот этой краткой историей:

13 июня 1783 года Светлейший князь Григорий Александрович Потёмкин, обращаясь к императрице Екатерине II, писал: «Не описываю о красоте Крыма…, а скажу только, что Ахтиар – лутшая гавань в свете. Петербург, поставленный у Балтики, — северная столица России, средняя – Москва, а Херсон Ахтиярский да будет столица полуденная!…». Так они – основатели нашего города – и строили его: из тёсаного камня, широко, на перспективу, навсегда. Южной столицы из нашего города не получилось — город стал форпостом России на юге страны, крепостью на Чёрном море.

Город формировался с определённой стратегической задачей, — как южный форпост России. Каждый его камень должен был служить этой высокой задаче – обеспечить надёжную и твёрдую неприступность морской границы страны. Таким, теперь за многими исключениями, остаётся город и поныне. Эта ситуация сформировала у севастопольцев устойчивый вкус к истинному, непоказному. И острую реакцию на фальшь, подделку, копию.

Архитектурный облик города можно было сформировать только с учетом сложного рельефа — оврагов, холмов, извилистых берегов бухт и мысов между ними. Ясным был также тезис о максимально функциональной, отражающей основную роль Севастополя, схеме застройки.

Именно исходя из таких предпосылок, строил и перестраивал наш город Михаил Петрович Лазарев, ставивший благоустройство города одной из основных целей своей деятельности. В застройке господствовал классицизм, а основным строительным материалом являлась разновидность инкерманского камня, благодаря которому и был создан образ Севастополя, как белокаменной крепости.

Вот слова безымянного английского путешественника, увидевшего уже разрушенный и уничтоженный город в сентябре 1855 года:

«По характеру зданий Севастополь мало чем отличается от некоторых частей Bath или Cheltenham; здесь все здания роскошные. Они построены как имения, а не для какой-то там коммерции. Флот и батареи здесь были для дел, подобных Синопскому. Дворцы поставлены русскими принцами, которые отдыхали здесь на юге, и для военного руководства, проводящего в жизнь планы своего правительства…». Но в тот момент город был уже то, что технически называется «распотрошён». Союзники оставались в городе ещё всю зиму, и для своего отопления разобрали полы и крыши, выставили рамы, после чего дома быстро разрушились.

Возрождение Севастополя после Крымской войны затянулось почти до начала ХХ века. Только в десятых годах ХХ века Севастополь оправился от ран, был восстановлен, как город и крепость.

Вот строки из путеводителя Москвича: «Прекрасные широкие улицы, превосходно вымощенные гранитными кубиками, с деревьями по обочинам, застроены красивыми домами из инкерманского камня. По улицам мчатся электрические трамваи, а роскошные магазины с зеркальными стеклами останавливают внимание не одного только провинциала».

А ещё в начале того, ХХ века Севастополь часто и вполне заслуженно и справедливо называли Городом-памятником. Среди городской суеты, заводов, рынков, воинских частей присутствовали зримые образы войны, обороны города 1854-1855 гг. Созданный в большой степени трудами Великого Князя  Александра Михайловича Мемориальный комплекс, посвящённый защитникам города, с акцентами в виде парков, скверов, памятников на местах бывших бастионов, с береговыми батареями, современными, действующими в то время, но напоминавшими о событиях обороны, с завершающим аккордом  — Памятником Затопленным кораблям. Этот город действительно представлялся одним большим Мемориалом. Нельзя было пройти по городу, не вспомнив, не отдав, пусть мимолётно, дань героическим защитникам.

Мало что сохранилось от того Севастополя, но если вспомнить историю города за эти 100 лет, можно только удивиться тому, что и эти фрагменты сохранились.

Эксперименты с социальным строем, попытки воплощения в жизнь теоретических воззрений в области экономики не могли не отразиться и на всей стране, и на облике отдельно взятого города. Севастополь в этом смысле был одним из первых. Хоть и стоит он на краю державы, но не на периферии, а на посту. И происходившие здесь события не были периферийными, местечковыми.

 В середине 20-х годов, вероятно, под влиянием провалов в экономике недовольство населения решено было направить на уничтожение «наследия царского режима», обвинив в неудачах предыдущую власть. Идеологическая схема требовала также создания собственных ориентиров и мифологии.

С болью и горечью читаем мы в воспоминаниях современников тех событий, как – под хохот и улюлюканье молодых активистов — сбрасывались из ниш в стенах Панорамы бюсты героев первой обороны.

Эта идея – предать забвению всю  историю до «Великого Октября», отодвинуть её на дальний план, принизить её значение, выделяя лишь «достижения» власти, подлинные или мнимые,  растянулась на долгие годы.   Само изучение истории, призывы к сохранению исторического наследия оказывались в глазах обывателей делом бессмысленным, а иногда и опасным. Отголоски этого заметны и по сю пору.

Страна в едином порыве, была охвачена энтузиазмом строительства новой жизни. И в этом движении в будущее, казалось, прошлое уже не существенно, не важно, оно никак не может влиять ни на настоящее, ни на будущее. Заблуждение, повлекшее за собой многие и многие беды.

Свою роль сыграла и атеистическая пропаганда.

Пренебрежение историей, достоянием прошлого, конечно, не декларировалось, но вытекало из всего хода общественного развития, сохранялось десятилетия.

Таким встретил Севастополь 1941 год.  

Первые в СССР артиллерийские залпы по врагу прозвучали в Севастополе 22 июня 1941 г. в 3 часа 15 минут – ещё до официального объявления этой самой войны. И первые разрушения в городе тоже – ещё до…

В последних числах июня 1942 г., когда защитники города отошли к юго-западному побережью, командующий 11-й армией Вермахта Э. фон Манштейн провёл жесточайшую массированную бомбардировку и артобстрел жилых кварталов, опасаясь боёв в городских кварталах.

Пострадал город и в мае 1944 года. В списке городов, дотла сожжённых и разрушенных до основания прошедшей войной, наш город тоже — на одном из первых мест…

Но уже в 1943 году началась работа по составлению генплана Севастополя, ещё оккупированного врагом. В основу послевоенного Севастополя был поставлен главный принцип, сформулированный доктором архитектуры Григорием Борисовичем Бархиным, разработчиком этого первого генплана Севастополя 1943-1945 г: «…открытие всех набережных лицом к великолепным бухтам и горному рельефу окружающего ландшафта». Вместе с тем, архивные материалы свидетельствуют о частичном непонимании авторами существовавших в городе реалий. Чертежи свидетельствуют о стремлении к созданию прямолинейных перспектив, игнорирующих местный рельеф, о некоей «гигантомании», долженствующей возвеличить подвиг защитников города, несоразмерности пропорций создаваемых сооружений с городскими объёмами. Были и идеи построить новый город, на новом месте, оставив разрушения в качестве общего мемориала…

Здравый смысл, однако, возобладал.  Возрождение Севастополя из руин, не просто строительство нового города, а создание того самого Севастополя, тот самый, который (в силу своего возраста) мы любим, связано с работами севастопольских архитекторов Траутмана и Артюхова. Хочу назвать и незаслуженно забытое имя академика архитектуры Леонида  Михайловича Полякова. Именно им, как руководителем группы, был разработан проект застройки проспекта Нахимова и Большой Морской (1948 — 1951), им создано несколько проектов зданий, была, так сказать, «поставлена планка».

Архитекторы постарались сделать всё, чтобы сохранить исторически сложившийся облик города, в процессе разработки плана восстановления Севастополя они также выработали ряд новых принципов, в том числе: «…увеличение органической связи города с бухтами и морем, освобождение там, где это возможно, прибрежной территории от случайной застройки, от хозяйственных устройств, для целей отдыха и спорта населения».

Было принято решение о комплексной застройке города, оставив — где это разумно и возможно — сохранившиеся довоенные здания. Вместе с тем, интересно, что в ходе проекта решили отказаться от восстановления здания так называемого «Комбината», построенного уже после революционных событий в стиле конструктивизма, как не вписывающегося в воссоздаваемый облик города.

Воссозданным из руин городом можно было гордиться, можно было ставить в пример, можно было снимать в кинофильмах… 

Темпы строительства были уникальны, и именно они – эти темпы – спасли очередной раз город. К 1956 году город был уже восстановлен, и знаменитое постановление «Об архитектурных излишествах» исторического центра города практически не коснулось.

Начавшееся после выхода в свет этого постановления строительство так называемых «хрущёвок» совершенно не затронуло исторической части города, не испортило его облик. Оно происходило на ближайших окраинах города: на проспекте Горпищенко, в районе Стрелецкой бухты, проспекте Острякова. Сейчас редко можно услышать слова благодарности тем, кто принял решение воплощать в жизнь эти, как сейчас говорят, «бюджетные» проекты, и тем, кто воплотил их в жизнь. А между тем, буквально за 4-5 лет миллионы граждан в СССР получили возможность выбраться из подвалов и бараков, а у нас в Севастополе и из пещер, стали жить в достойных человека условиях.

Микрорайоны, созданные тогда в городе, учитывали и местный рельеф, и местные условия, были достаточно комфортны, уютны, по-своему эстетичны. Во всех случаях архитекторы не забывали проектировать обширные зелёные зоны, скверы, парки. (К слову, мы все свидетели, как уничтожались они последние 25 лет точечной застройкой). А дорожная сеть, создававшаяся на перспективу, только в последние годы перестала справляться с многократно возросшей нагрузкой…

Настоящим испытанием, и огромными потерями обернулись для города перестроечные годы.  Отсутствие внятного законодательства, стремление одних заработать, невзирая на мораль, помноженное на беспринципность других сделали своё дело. Обследование свидетельствует: из 106 строений, входящих в комплексный памятник «Градостроительное кольцо», лишь не больше 7 % находится сейчас в относительно приличном состоянии. Типичные нарушения: изменение фасадов, рамных переплётов, обустройство витрин и новых входов с сопутствующим разрушением несущих стен и фундаментов, подкоп под эти фундаменты, которые, будем честны – в послевоенные годы хотя и делали качественно, но всё же, это не современный железобетон. Все эти факторы могут при бескомпромиссном подходе поставить здания на грань признания аварийными.

Подлинной бедой для облика города обернулись перемены 90-е и в ещё большей степени 2000-е годы. Разрушения 90-00 годов носили, так сказать, самодеятельный характер. Формально украинская власть не приветствовала их, но и, конечно, не поощряла. Однако, отсутствие достаточных средств в городском бюджете, статус города, как базы ЧФ РФ, парадоксальным образом спасали от глобального разрушения городскую структуру, образ города сохранялся.

Думаю, что не открою секрета, если скажу, что основной претензией к украинской власти со стороны жителей города, да и большей части жителей Крыма, было как раз требование сохранить культурно-историческую идентичность города и населения, а, следовательно, и, историческую среду, то есть образ города, единственно возможный не просто для животного существования, но и для ощущения себя личностью. На наших глазах происходило размывание традиционных севастопольских смыслов, замена их обезличенной субкультурой. Мы были участниками этого процесса, не соглашаясь с ним, и не забывая о том, что единственными носителями севастопольских смыслов, проще говоря, самим Севастополем, неотъемлемой и важнейшей частью России являемся мы сами. В понимании этого и есть причина того единодушного волеизъявления жителей Крыма и Севастополя весной 2014 года…

Весной 2014 г. началась новая страница истории города. Понятно, что глобальные перемены в политике приведут к глобальным переменам в качестве жизни, к масштабному строительству, к демографическим изменениям, к размыванию культурной среды. Здесь вовремя нужно увидеть вызовы, успеть отреагировать сообществу граждан. Нужна внятная, чётко выраженная позиция севастопольцев, граждан города. А для этого нужно гражданское общество.

В этой связи хочу привести в общем-то неоднозначный пример:

Было объявлено о планах строительства музейно-культурного комплекса и парка в Севастополе, на мысе Хрустальный. Сразу отмечу, что безусловно необходимая, поддержанная жителями города инициатива до сих пор не оформилась во что-то определённое, соответствующее требованиям города и современности.

Исторически сложилось так, что в центре города долгие годы находилась огромная депрессивная зона, состоявшая из двух закрытых военных заводов, недостроев и просто свалок. Вместе с тем, данная территория – одно из самых интересных для истории города, его фортификации. Здесь сохранились железобетонные массивы трёх береговых батарей конца XIX века, имеются оборонительные стены бастионов и подземные хранилища Сухопутного Арсенала Южного округа Российской армии, иные сооружения, относящиеся концу XVIII —  XIX веку. Именно из казематов одной из существующих здесь батарей осуществлялось руководство обороной города в 1941-1942 гг. В связи с особым статусом (территория воинских частей) местность не исследовалась, не изучалась. Отсутствовал также доступ к архивным материалам.

Земляные работы и разборка существовавших здесь строений начались одновременно с археологическими обследованиями территории, которые проводили выигравшие тендер археологи, судя по результатам, не интересовавшиеся никогда историей Севастополя, фортификацией и не владеющие достаточными знаниями для качественного, квалифицированного исследования.

Результат – попытка постановки на учёт, как имеющих историческое значение, отвалов, созданных в 80-х годах ХХ века, «виртуальное» создание никогда не существовавшего «форта «Меншиков», отсутствие интереса к лабиринтам и горным выработкам, существовавшим с конца XVIII века и использовавшимся для изготовления и хранения боеприпасов в дни обороны Севастополя 1941-1942 гг., игнорирование оборонительной стены Сухопутного арсенала, созданной в 30-х – 40-х годах  XIX века («полноразмерная» стена длиной более  50 м была уничтожена тяжёлой землеройной техникой).

Вместе с тем культурно-историческая экспертиза, проведённая людьми далёкими от истории города, да и самого́ города, не нашла должным дать статус объекта культурного наследия сохранившимся подземным сооружениям, где в дни обороны Севастополя производился ремонт вооружения и изготовление боеприпасов о чём свидетельствуют многочисленные воспоминания и памятные доски, установленные работниками завода. Доски демонтированы, их местонахождение настоящее время неизвестно.

Археологические работы на мысе Хрустальном проводятся уже долгое время. Вложены, как видно, огромные средства. Были обнажены монументальные – высотой более трёх метров и длиной до 100 метров стены сооружений крепости, фундаменты и стены многочисленных помещений, фортификационные сооружения того самого – «первого» Севастополя. Однако, результаты работ, хотя бы предварительные, не были опубликованы, отчёты или текст культурно-исторической экспертизы по результатам раскопок мне в интернете обнаружить не удалось. Вместе с тем огромная часть раскопанных сооружений уже уничтожена. Можно только гадать, что же на самом деле уничтожено ещё.

Доподлинно известно существование здесь, в Артиллерийских казармах церкви Иоанна Воина, фундамент и части стен которой сохранялись до настоящего времени, блиндажей, пороховых погребов, литейной мастерской, существовавшей с 20-х годов ХХ века, с образцами деревянных форм для отливки снарядов и гранат для нужд обороны в 1941-1942 гг.

Уточнить масштабы уничтожения артефактов, повествующих об истории города, невозможно, так как   вход на территорию объекта закрыт.

Сто́ит ли приводить сотни примеров бережного отношения к своей истории граждан и властей других стран, вплоть до так называемых «стран третьего мира»? И кому их приводить? Можно ли сомневаться в том, что их – эти примеры и призывы сохранить историю города – услышат те, кто принимает решения?

Одновременно с уничтожением артефактов, повествующих об истории крепости Севастополь, при отсутствии единого плана застройки территории происходит конкурс проектов зданий и сооружений, планируемых к постройке.

Вот как представляют себе застройку водораздела австрийские архитекторы: Оперный театр, хореографическое училище, филиал Третьяковской галереи, Музей обороны Севастополя 1941-1942 гг., апартаменты на несколько сотен квартир в многоэтажных домах.

Существуют ещё несколько проектов застройки, менее пафосных, но также совершенно не согласующихся с архитектурной ситуацией в городе (кроме одного – петербургского архитектора Н.И. Явейна, предложившего концепцию застройки м. Хрустальный визуально повторяющую облик Севастополя XIX века, но с современным «наполнением»).

Осуществление этих, вероятно, архитектурно интересных проектов, конечно, украсило бы какой-либо большой пустырь в степных районах Крыма, место привлекло бы и туристов, но планы подобного строительства на территории Исторического поселения вызывают недоумение и отторжение.

Нельзя, однако, не обратить внимания на то, что находятся и сторонники подобной застройки. Причина видится во всём том же общем снижении культурного уровня, о чиновничьем равнодушии, нежелании ориентироваться на традиции, лучшие образцы.

Вот лишь несколько примеров:

Братская могила советских воинов у с. Черноречье. На протяжении многих лет родственники погибших в боях за Севастополь, найдя место захоронения, ставили и свои маленькие памятники, таблички. Монумент обрастал ими… до тех пор, пока не было принято решение о его реставрации. Вот так она проходила.

• 

• 

На фото – надгробная плита на могиле героя первой обороны города 1854-1855 гг. Н.И. Костомарова, похороненного на Братском кладбище.

Сейчас этот памятник выглядит так.

Вчитайтесь в этот безграмотный текст. Её создатель, крупный военный чин, гордится своей работой, точнее, гордился, пока не стал фигурантом уголовного дела о вандализме. Наказания негодяй каким-то образом сумел избежать, но подлинная могильная плита до сих пор хранится в милиции, в качестве вещественного доказательства.

Считаю, что одной из основных задач общества (ВООПИиК) является массовая, ежедневная, активная, я бы даже сказал агрессивная пропаганда бережного отношения к истории, предкам и их труду. Стоит задача элементарного просвещения населения, ознакомления его с историей, с положительными примерами городской жизни в исторической среде, с необходимостью знаний вообще. Столь необходимое нам гражданское общество должно выработать стойкий иммунитет к пошлости и бескультурью, неуважительному отношению к прошлому. Неприятие сомнительных архитектурных решений, безусловное отторжение безвкусицы, бездарности должны стать главным в деятельности общественных организаций и вообще всех подлинных граждан нашего города.

Хочу напомнить слова Президента нашей страны:

 «Государство придаёт приоритетное значение вопросам сохранения идентичности и самобытности каждого народа… государство должно и может рассчитывать на поддержку институтов гражданского общества, научных экспертных кругов».

Вот эти слова – прямое обращение к нам, к каждому члену нашей организации.

Ю.В. Падалка

председатель Севастопольского регионального отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры